Lagodekhi
Webmaster : Piotr Egonnikov

Кавказский акцент, № 4(147), 01.06.- 15.06.2006
Автор фото: Валерий Огиашвили, 2005

Caucasian Focus, No. 4 (147), January 2006
Photos by Valerii Orishvili, 2005

Молокане в селе Свободное

Molokane in Svobodnoe

Некогда цветущий оазис русской сектантской культуры в Кахетии сегодня исчезает на глазах. Аккуратное и чистое село с типично русскими домиками, калинами и березками, саженцы которых были вывезены из России 200 лет назад, постепенно пустеет. Ну а местные жители – русские молокане, возвращаются на свою историческую родину, которую они помнят лишь по рассказам предков.

The once flourishing oasis of Russian sectarian culture in the Kakheti region today is disappearing before our eyes. The neat and clean village with typical Russian houses, with Russian snow-ball trees and birch trees, brought from Russia 200 years ago, is gradually emptied. The local residents, the Russian Molokane, are returning to their homeland, of which they only know from the stories of their ancestors.


Дом молельных собраний молокан. Село Графовка, Лагодехский район, Грузия	На молельном собрании	Молодёжь уже давно отошла от веры
Molokan meeting prayer house. Grafovka village, Lagodekhi district, Republic of Georgia	At the prayer meeting	Young people have long departed from the faith

Когда-то в этом селе жило более 1000 человек. Сегодня треть домов пустует, треть занята переселенцами из Азербайджана, а русских молокан осталось немногим более 200 жителей.

Once more than 1000 people lived in the village. Today a third of the homes are empty, and one-third is occupied by immigrants from Azerbaijan. The Russian Molokane are a little more than 200 of all residents.

И лишь одна десятая их часть регулярно посещает религиозные воскресные собрания, бывшие некогда обязательными для всех без исключения.

And now only one-tenth of them [20] regularly attend religious meetings on Sundays, which were once mandatory for all, without exception.

Небольшое село Свободное, что расположено в Лагодехском районе, на северо-востоке Грузии, большинство местных жителей называют по старой привычке Графовка. Так оно было названо в середине 19-го века, когда здесь поселились изгнанные из России на Кавказ молокане.

Svobodnoe is a small village that is located in Lagodekhi district in northeast Georgia. Most locals call it Grafovka, an old habit. It was so named in the mid-1800s when the Molokane settlers were expelled from Russia to the Caucasus.

Молокане всегда считались отличными работниками, и многие местные князья старались заполучить их на свои земли. Их труд был прибыльным и полезным. Никаких проблем они не доставляли и именно поэтому на Кавказе, привыкшем к множеству религий, к молоканам относились спокойно и даже доброжелательно. На своей же родине — в России, они подвергались многочисленным гонениям и в итоге были сосланы на Кавказ.

They have always been excellent workers and many local counts tried to get them on their land. Their work was lucrative and rewarding. They did not cause any trouble, and that is why in the Caucasus, which is accustomed to many religions, the Molokane were treated friendly and peacefully. In their homeland in Russia, they were persecuted and many were eventually exiled to the Caucasus.

Большая часть из десятков тысяч изгнанников в начале 19-го века поселилась на территории Армении. Но впоследствии оказалось, что на всех переселенцев земельных наделов не хватает, и часть молокан решила переехать из Армении в Грузию.

Most of the tens of thousands of exiles in the early 1800s were settled in Armenia. But it later turned out there was not enough land for everyone, and it was decided to move some of the Molokane from Armenia to Georgia.


"Я из Графовки..."	Молокане покидают Графовку	Русский домик в селе Графовка
I am from Grafovka	Molokane are leaving Grafovka	Russian house in Grafovka village

— Мой дед рассказывал, что когда наши переселились сюда из Армении, в этих местах был непроходимый лес, — рассказывает 78-летняя Ирина Васильевна Солоницына. — Сначала только четыре семьи переехало, потом и остальные. Сперва в землянках жили, потом деревья выкорчевали и дома построили. А сейчас вокруг никакого леса — одни поля, да и только.

"My grandfather told me that when we moved here from Armenia, there was an impenetrable forest here," says 78-year-old Irina Solonitsyn. "First, only four families moved, then the rest. We first lived in dugouts, and then trees were uprooted and houses built. And now there are no forests, just fields.
[See: Doukhobor Dugout House, Saskachewan, Canada.]

К тому времени, когда Грузия была присоединена к Советскому Союзу, село молокан было одним из самых зажиточных во всей округе. Молокане умели и любили трудиться. В отличие от многих других, они все умели читать и писать, и каждое воскресенье собирались в одном из сельских домов не крестились, не строили церквей и никогда не докучали властям.

By the time Georgia was annexed by the Soviet Union, the Molokan village was one of the most prosperous in the whole district. Molokane are skilled and love to work. Unlike many others, they could all read and write, and every Sunday they gathered at one of the rural houses. They are not baptized, did not build churches and never bothered the authorities.

Возможно, именно поэтому коммунистическое правительство Грузии не обращало на них особого внимания, не запрещало им собираться по воскресеньям и читать молитвы, похожие на негритянские песнопения где-нибудь в Южной Каролине конца 18-го века.

Perhaps that is why the Communist government of Georgia did not pay much attention to them. They were not prohibited to gather on Sundays and recite prayers [and sing songs], which are similar to the Negro songs somewhere in South Carolina in the late 1700s.

— К нам часто приезжали ученые, записывали наши обряды, традиции, расспрашивали о разных вещах, — говорит Мария Михайловна Хомутова, местная жительница. — Но нам ничего не запрещали. Церкви не рушили, потому что у нас не было церквей, крестным знамением мы себя не осеняем, так что к атеизму нас никто в советские времена приучить и не пытался.

"We are often visited by scientists. They record our rituals, traditions, and questioned us about various things," says Maria M. Khomutov, a local resident. "And we were not denied anything. The church was not torn down, because we did not have churches, we don't cross ourselves [by hand]. No one taught us atheism during Soviet times, and they did not try to."

Созданный в селе колхоз, как и само село, стал одним из наиболее прибыльных в этих местах. Выращиваемые в этих местах розы, базилик и гиацинт служили продукцией для местного эфиро-масличного завода, впоследствии, в 90-х годах, разобранного на кирпичи и другой стройматериал. Русские калину и березу сменили бамбук и магнолии из лагодехского дендропарка. А сама религиозная община начала постепенно сокращаться.

The collective farm and the village itself become one of the most profitable in this area. Roses, basil, and hyacinth grown here were used to make essential-oils in the local factory. Then, in the 1990's the factory was demolished for the bricks. The Russian trees (snow-ball tree and birch) were replaced by tropical Georgian trees (bamboo and magnolias) from the Lagodekhi nursery. Then this religious community itself gradually began to shrink.

— Сначала все меньше людей стало приходить на воскресные собрания, — говорит 82-летняя Татьяна Ефимовна Коробкова, местная жительница. — Потом молодежь вообще отказалась от молитв, предпочитая проводить время в кино или просто на улице. Постепенно на молитвы начали собираться лишь пожилые люди.

"First, fewer people were coming to the Sunday meetings," said 82-year-old Tatiana Efimovna Korobkova, a local resident. "Then the young people opted out of prayers, preferring to spend time at a movie or outside. Gradually, only the elderly began to gather for prayers.

После развала Советского Союза, в селе, как и во всей Грузии, возникло немало социально-экономических проблем. Именно тогда, в начале 90-х годов, собрания вновь начала посещать вся деревня.

After the collapse of the Soviet Union, there were a lot of socio-economic problems in the village, as well as throughout Georgia. It was then, in the early 1990s, that the entire whole village once again attended prayer meetings [sobranie].

— Молодежь быстро убедилась в том, что наша религия никак не может помочь в финансовом плане, — рассказывает Татьяна Коробкова. — А после того, как в районе появились иеговисты, баптисты и другие сектанты, многие переметнулись к ним. Баптисты показывали молодежи фильмы, устраивали пикники, иеговисты раздавали гуманитарную помощь, активистам выдавали деньги. Вот многие и отвернулись от молоканского учения.

"The Youth quickly became convinced that our religion can not help them financially," reports Tatyana Korobkova. "And after the Jehovah's Witnesses, Baptists and other sects appeared in the district, many joined them. The Baptists showed the youth movies and picnics. The Jehovah Witnesses gave out humanitarian aid, activists gave out money. And that's how many were turned away from Molokan teachings.

Тогда же, в начале 90-х годов, жители этого села начали уезжать из Грузии. Сначала молодежь, а за ними потянулись и их родители. Большинство осело в молоканских общинах в Краснодарском крае, Волжском и других местах, где компактно проживают молокане. Там они вновь возвращаются к традициям и обычаям предков, забывают о сигаретах и алкогольных напитках и регулярно посещают воскресные молитвенные собрания. Ну а оставшиеся в Графовке ишь говорят о том, что намерены дожить свою жизнь здесь, в Грузии.

Then, in the early 1990s, residents of this village began to leave Georgia. First, the youth, and after a while their parents followed. Most settled in Molokan communities in the Krasnodar region, the Volga and other places, where ever Molokans were concentrated. There they again returned to the traditions and customs of the ancestors. They forgot about cigarettes and alcoholic drinks, and regularly attend the Sunday prayer meetings. But those remaining in Grafovka say that they intend to live out their life here in Georgia.

— Сегодня на собрания приходит около 20 старушек, — говорит местный пресвитер Федор Иванович Мордовин. — К религии обращаются лишь пожилые люди. Молодежь соглашается соблюдать наши традиции и обычаи лишь в двух случаях — во время свадеб и похорон. В остальном они не религиозны. Но в то же время лишь единиы стали настоящими баптистами, иеговистами или церковниками (приверженцами православной церкви). Большинство просто забыло о Боге.

"Today about 20 elderly women attend meetings," said local elder Fyodor Ivanovich Mordovin. "Only the elderly turn to religion. The youth agree to abide by our traditions and customs in only two cases — during weddings and funerals. Otherwise, they are not religious. But at the same time, only a few became real Baptists, Jehovah's Witnesses or church-goers (followers of the Orthodox Church). Most simply forgot about God."

Ситуация ухудшилась ещё больше, когда у молокан появились новые соседи — этнические грузины, перехавшие в село Свободное и некоторые другие соседние деревни из Саингило, Азербайджана.

The situation deteriorated further when the Molokane got new neighbors — the ethnic Georgians who migrated to the village of Svobodnoe and other neighboring villages from Saingilo, Azerbaijan.

— Азербайджанцы нас постоянно притесняют, не дают ходить в церкви, насильно меняют фамилии, — говорит Георгий, 28-летний переселенец из Саингило. — А тут пустует много домов, стоят они очень дёшево и мы решили, что на родине, в Грузии, нам будет лучше.

"The Azeris constantly harassed us, do not allow us to go to church, forcibly change our last names," said Giorgi, a 28-year-old migrant from Saingilo. "And here there are many empty houses. They are very cheap and we decided that life would be better in our homeland in Georgia."

Местные власти неофициально поощряют это переселение, выделяя ингилойцам крупные наделы. Но именно это и вызывает недовольство молокан.

Local authorities unofficially encourage this relocation, allocating Ingiloys large lots. But that is exactly what annoys Molokane.

— Ингилойцам дали самые лучшие участки, притом больше чем нам, - говорят молокане. — Получается, что грузины лучше русских, раз им помогают, а нам нет.

"Ingiloys were given the best lots, and bigger than ours," say the Molokane. "It seems like Georgians are better than Russians, since they get help and we do not."

Но местные власти категорически отрицают подобные обвинения, указывая на тот факт, что в районе немало пустующих земель. В качестве примера официальной толератнорсти приводится и то, что местные азербайджанцы, например, владеют самыми крупными и лучшими земельными наделами во всей округе.

But local authorities have categorically denied these accusations, pointing to the fact that there is a lot of vacant land in the district. For an example of their tolerance, they pointed out the fact that local Azerbaijanis own the largest and best lots in the neighborhood.

— Русские нас, грузин, не любят, — говорит Нино, 37-летняя переселенка из Саингило, живущая в доме, который покинули молокане. — Они не хотят поддерживать с нами соседские отношения.

"Russians do not like us Georgians," said Nino, a 37-year-old immigrant from Saingilo who lives in one of the houses abandoned by Molokane. "They do not want to maintain neighborly relations with us."

Конечно, говорить о межнациональном конфликте не приходится. Большинство конфликтов возникает на бытовой и религиозной основе. Ведь русские здесь причисляют себя к молоканам, а среди приезжих есть мусульмане, православные и иеговисты. Именно это и обусловливает столь напряженные отношения. Тем более, что нередки конфликты между ингилойцами-православными и иингилойцами-иеговистами. Но всё это создаёт почву для дополнительного взаимного недовольства, которое усугубляется обычными для всей Грузии социально-экономическими проблемами, отсуствием электричества, помощи со стороны государства и безработицей.

Of course, we are not talking about a big ethnic conflicts. Most conflicts start on domestic and religious basis. Russian here describe themselves as Molokane, and among the newcomers are Muslims, Orthodox and Jehovah's Witnesses. That is what makes such a strained relationship. Moreover, there are often conflicts between the Ingiloys who are Orthodox and Ingiloys who are Jehovah's Witnesses. But all this creates the basis for further mutual resentment, compounded by the common socio-economic problems; and lack of electricity, help from the state, and unemployment all over Georgia

Впрочем, в полуразвалившемся здании местной школы учатся все дети — как ингилойцев, так и молокан. Их чуть больше 50 человек. И конфликты здесь случаются редко, так как дети редко воспринимают всерьез проблемы взрослых. Здесь, в школе, проблемы иные — например, отсутствие учебников, разваливающиеся парты и скамейки, протекающий потолок и многое другое.

However Ingiloi and Molokan students are taught together in the dilapidated building of the local school — a few more than 50 kids. And conflicts are rare, because children rarely take the problems of adults seriously. Here in school, there are other problems, such as lack of textbooks, desks and benches; collapsing, leaking roofs and much more.

Похожая степень толерантности наблюдается на воскресных молоканских собраниях, которые посещают посещают два десятка бабушек в нарядных головных платках и кружевных передниках. Они по очереди читают главы из Библии, поют псамлы и молятся за всех без исключения жителей постепенно угасающего села Свободное, то бишь Графовка, Лагодехского района Грузии.

A similar degree of tolerance is observed at the Sunday gatherings of Molokane attended by two dozen grandmothers dressed in headscarves and lacy aprons. They take turns reading a chapter from the Bible, sing Psalms and praying without exception for all people of the gradually dying village of Svobodnoe, I mean Grafovka, Lagodekhi district, Republic of Georgia.

Духовные христиане в Грузии
Духовные христиане — вокгуг света

Spiritual Christians in Georgia
Spiritual Christians Around the World