Russkii Bazar
    Russian Market

Молокане

Александр Каменяр, История далекая и близкая,
Русский Базар — №24(530) 15 - 21 июня

Molokane

by Aleksandr Kameniar, History far and near,
Russian Bazaar — Number 24 (530) June 15-21, 2006
Наша память небезгранична, избирательна и во многом напоминает устаревшую видеокамеру с единственной кассетой: новые «картинки» из нашей жизни накладываются на видеоряд прошлых лет и постепенно стирают забывающиеся имена и лица, номера телефонов и другие цифры, подробности разговоров, детали окружения и остроту впечатлений. Но порой в этой многократно перезаписанной «кассете» в новом видеоряде чудом сохраняются короткие отрывки из далеких лет. Одна из таких хорошо сохранившихся «картинок» почти полувековой давности, похожая на цветной сон, четко и ярко предстает предо мной при упоминании секты миролюбивых упрямцев — молокан.
 Our memory is not without limit; it's selective and in many respects resembles an obsolete video camera with only a cassette of new "pictures" from our life superimposed on a video of past years and gradually erasing the forgotten names and faces, telephone numbers and other data, details of conversations, details of the environment and the sharpness of impressions. But now and then, on this repeatedly rewritten "tape" in the new video file, there miraculously remains short fragments from past years. One of the well-preserved "pictures" is of an almost semi-centennial remoteness, similar to a colored dream, clearly and vividly appearing before me in reference to the sect of persistently peace-loving Molokane.



На фото: молоканская семья Дмитриевых сразу после переселения из Турции в Армению.

In the photo: The Molokan family of Dmitrievs just after migrating from Turkey to Armenia.
Помню насупившиеся горы Армении, быстро сгущающиеся сумерки над неширокой долиной, деревянные домики на высоких фундаментах вдоль горной речки и журавлиный крик. У меня, малолетнего, гудят ноги после пятикилометрового перехода по горной тропе от железнодорожного полустанка, я беспрестанно хнычу и дергаю отца за рукав. А он при виде родного селения забыл о боли в искалеченной войной ноге, поднимает меня на руки и спешит к одному из домов — с желтым огоньком в окне и застывшим, как изваяние, черно-белым аистом на крыше. I remember the wrinkled mountains of Armenia, upon which the twilight rapidly sets above the narrow valley, wooden houses on high foundations along the mountain creek, and the cry of the cranes. I was young and my feet ached after a five-kilometer [3-mile] hike along the mountain path from the railroad station. I incessantly whined and pulled my father by the sleeve. But at the sight of his home village, he forgot about the pain in his foot wounded by war, picked me up and rushed to one of the houses, with a yellow flame in the window and a black and white stork on the roof stiff like a statue.
Потом меня, заплаканного и сонного, разглядывали и тормошили бородатые мужики и женщины в странных одеждах до пят, бросались кормить ломтиками твердого соленого сыра с пучками какой-то пряной травы и только что выпеченной сдобой с изюмом, а пить давали подслащенную сахаром воду, которую зачерпывали ведрами за порогом дома из речки.

Помню оживленную суету поутру на задворках, когда вся родня собралась варить брынзу в огромном котле. Словно какое-то священнодействие: все празднично одеты и церемонно выдают советы озабоченной хозяйке двора. Помню, как моя бабушка по-детски убегала огородами при виде одноконной упряжки у ворот, на которой подъехал местный фельдшер сделать ей какой-то укол; помню моего сурового деда в очках колесиками у керосиновой лампы — за чтением вслух толстой книги священного писания...
 Then I begun to cry and get sleepy. I scrutinized and pulled at the bearded peasants and women in strange clothing down to their heels. They rushed to feed us slices of solid salty cheese with the beams some of spicy grass and by the recently baked fancy bread with raisins, and to drink the water sweetened with sugar, which they ladled outside their door from buckets hauled from the creek.

I remember the lively fuss in the morning in the rear, when all the relatives gathered to cook brynza [sheep's milk cheese] in an enormous boiler. As if some divine service: all were dressed for a holiday and ceremoniously issued advice to the concerned hostess of the house I remember, as my grandmother childlishly ran away by the  vegetable- gardens at the sight of one-horse harness in winch, on which drove up local medical attendant to give him some kind of shot. I remember my frail grandfather wearing glasses, that looked like little wheels, by the kerosine lamp after reading aloud from the thick book of the Scriptures...
Еще в середине XVI века группа крестьян на Тамбовщине последовала учению проповедника Матвея Далматова, которого православная церковь объявила еретиком. Религиозные принципы нового течения шли вразрез с общепринятыми догмами русского православия и явились прямым вызовом быстро укрепляющейся централизованной власти на Руси, которую в то время олицетворял царь Иван Грозный. Члены новой секты отказывались воспринимать царя божьим наместником, вышли из подчинения патриарху, уклонялись от военной службы, не признавали обряд крещения водой, не молились святой троице и вообще сторонились православных церквей с образами, распятиями и другими общепринятыми молельными принадлежностями. И хотя последователи Далматова соблюдали приверженность «чистой еде», они во время православных постов продолжали в открытую питаться мясомолочными продуктами, вследствие чего за ними и закрепилось это название — молокане. Even in the mid-1500s, a group of peasants in the Tambov government followed preacher Matvei Dalmatov's teachings, whom the Orthodox church declared a heretic. Dispatch the religious principles of new denomination contrary to the conventional dogmas of the Russian Orthodoxy and were straight call the rapidly strengthened centralized authorities in Russia, which tsar Ivan the Terrible personified at that time. The members of new sect rejected to receive tsar by God deputy, they left the subordination to patriarch, they refused military service, they did not recognized the ritual of water baptism, they did not pray to the Holy Trinity and they generally stood aside Orthodox churches with the means, the crucifixes and other conventional [sectarian] meeting-house equipment. And although the followers of  Dalmatov kept to an adherence of "clean food", during the Orthodox they are point-duty continued in that opened to feed by meat-and-milk products, in consequence of which they were given the name  Molokane.
По воскресеньям молокане собираются не в церквях, а в молельных домах, где богослужение производит выборный старейшина. Живя замкнутой общиной, молокане решают все свои дела на общих сходах, где наиболее важные решения принимаются путем равноправного голосования. Важной стороной молоканского образа жизни является воздержание от курения и алкоголя, насилия, воровства, лжи и других человеческих пороков. On Sundays the Molokane gathered not in [Orthodox] churches, but in [sectarian] meeting-houses, where an elective elder directs the worship service. Living in a closed community, the  Molokane resolve all their matters in general gatherings, where the decisions of major importance are received by equal voting. The important side of the Molokan meaning of life is abstention from smoking and alcohol, violence, stealing, lying and other human defects.
Разумеется, официальная православная церковь и центральная власть восприняли молокан как возмутителей спокойствия. Во времена Ивана Грозного их распинали на колесе, сжигали дома и изгоняли целые общины с освоенных земель, что нередко являлось обреканием на голодную смерть. Выбривание бород почтенным старцам было самым легким по тем временам наказанием. Во время быстрого расширения границ Российской империи при Петре Первом и позже молокан насильно переселяли в дикие леса Сибири и на неспокойные южные окраины. Благодаря своему трудолюбию и строгому соблюдению завета «непротивления злу насилием» молоканские семьи выжили в дебрях холодного безмолвия и не были искоренены воинственными племенами Кавказа. Более того, молоканские общины приумножались и расцветали в окружении чужих культур и народов. Of course official Orthodox church and central authority perceived the  Molokane as disturbers of the peace. In Ivan the Terrible's times they crucified them on the wheel, they burnt houses and banished entire communities from the mastered earth, what frequently appeared condemned to death by starvation. Shaving of beards to the honorable old men was very light punishment in those times. During the rapid expansion of the boundaries of the Russian Empire during the lifetime of Peter I,  later than the  Molokane by force they moved into the wild forests of Siberia and in the restless South outskirts. Because of their diligence and strict observance of precept the "nonresistances to evil by violence" Molokan families survived in the thickets of cold silence and not they were eradicated by the warlike tribes of the Caucasus. Moreover, Molokan communities increased and bloomed in the environment of strange cultures and peoples.
Дальновидная царица Екатерина II прибегла к уже успешно опробованному опыту привлечения вольнолюбивых казаков на службу царскому правительству и сменила политику насильственного выселения молокан на добровольное освоение новых земель с выдачей семян и скота. Император Александр I специальным указом выдал молоканам долгожданное право свободного вероисповедания. Конец XIX века можно считать расцветом всероссийской общины молокан: по разным источникам, на необъятных просторах империи насчитывалось около 1 миллиона приверженцев этого религиозного течения. И хотя замкнутый образ жизни секты не способствовал появлению выдающихся предпринимателей или общественных деятелей, все молоконе жили в относительном достатке и пользовались равноправием внутри своей общины.
 The foresighted Tsarina Ekaterina II came running to the already successfully tested test of the attraction of freedom-loving Cossacks for service to the tsarist government by replacing the policy of the moving the  Molokane out by force to the voluntary mastery of the new earth with the delivery of seeds and cattle. The special edict of Emperor Aleksandr I gave the Spiritual Christians (Molokane, Dukhobory, Pryguny) a long-awaited right of freedom of religion. The end of the 1800s can be considered the bloom of the all-Russian community of the Spiritual Christians Molokans: on the basis of the different sources, on the immense spaces of empire were counted about 1 million adherents of this these religious denominations. And although the closed means of the life of sect did not contribute to the appearance of the outstanding owners or public workers, to all  Spiritual Christians Molokans they lived in the relative abundance and used equality of rights inside their community.
Новый, XX век оказался поворотным в истории русских молокан. Ввязавшейся в войну с Японией царской России требовалось все больше солдат. На петицию молокан царю Николаю II с просьбой освободить их от воинской повинности был получен отказ. На верных своему принципу не прикасаться к оружию молодых молокан обрушились гонения властей. Великий гуманист Лев Толстой в числе других защитников молокан посещал узников совести в заточении и призывал власти и российскую общественность к пониманию религиозных принципов этой и других сект. С началом Первой мировой войны участь молокан, духоборов и членов других религиозных сект только ухудшилась. Для многочисленной общины молокан в турецкой провинции Анатолия вдруг возникла реальная угроза быть физически истребленной, вслед за полуторамиллионной общины армян, турецкими националистами. New, 1900s proved to be pivotal in the history of the Russian Spiritual Christians Molokans. Gotten involved in into the war with Japan tsarist Russia was required increasingly more soldiers. To the petition of the Spiritual Christians Molokans to tsar Nikolai II with the request to free them from the compulsory military service was obtained the refusal. The persecutions of authorities were brought down on the the true to their principle touching the weapon of the young Spiritual Christians Molokans. Great humanist Leo Tolstoy in the number of other defenders of the Spiritual Christians Molokans attended the prisoners of conscience in the imprisonment and called authorities and Russian community to understanding of the religious principles of this and other sects. The lot of the Spiritual Christians Molokans, Dukhobors and members of other religious sects only deteriorated since the beginning of the First World War. For the numerous community of the Spiritual Christians Molokans in the Turkish province of Anatoly suddenly arose real threat to be physically destroyed, following the 1.5 million communities [genocide] of Armenians, by Turkish nationalists.
Все эти события привели к появлению новой волны массового переселения молокан. Родители и многочисленные родичи моего отца снялись с обжитых мест в Турции и перекочевали в более дружественную Армению, слившись с тамошней общиной молокан вокруг городка Румянцево (позднее — Калинино). Армянский народ воспринял их как своих братьев по христианской вере, и русоголовые, голубоглазые Дмитриевы, Зольниковы, Поповы и Портновы споро отстроили в предгорьях Арарата свое новое родовое селение Саратовка, по названию которого можно догадаться о первоначальной точке исхода этой ветви молокан. All these events led to the appearance of a new wave of the mass migration of the Spiritual Christians Molokans. Parents and numerous relations of my father were removed from the settled places in Turkey and moved to friendlier Armenia, after merging with the local community of the Spiritual Christians Molokans around the town of Rumiantsev (later named, Kalinin [Kalinino, far north at the Georgia border.]). Armenian people perceived them as its brothers in the Christian faith, and blond-haired, blue-eyed Dmitrievs, Zol'nikovs, Popovs and Portnovs dispute built in the foothills of Ararat their new ancestral settlement  Saratovka, on name of which it is possible to surmise about the initial point of the outcome of this branch of the Spiritual Christians Molokans.
В Армении до сих пор находится самая многочисленная община русских молокан — около 8 тысяч. Правда, до недавнего времени их было по меньшей мере вдвое больше, однако с развалом Советского Союза и началом военных конфликтов в Закавказье многие семьи по примеру своих предков уложили пожитки и отправились на поиски мирной жизни в различные регионы России и близлежащих стран. Сегодня самым крупным молоканским селением в Армении является Фиолетово, где полторы тысячи жителей продолжают жить вековыми традициями: вручную обрабатывают капустные поля, варят на подворье свою знаменитую брынзу, а по воскресеньям наряжаются в старомодные одеяния и все собираются на молебен, где поют псалмы, вслух читают библию и просто обсуждают общие дела.
 In Armenia, until now, is located the most numerous community of the Russian Spiritual Christians Molokans, about 8,000. [Actually 5,000.] True, until recently them it was at least twice more; however, with the disintegration of the Soviet Union and the beginning of military conflicts in Transcaucasia many families for an example of their ancestors packed belongings and left for the searches for peaceful life for different regions of Russia and adjacent countries. The today largest Spiritual Christian Molokan settlement in Armenia is Fioletovo, where 1500 inhabitants continue to live by the age-old traditions: they by hand process cabbage fields, cook on townhouse [summer kitchen?] their famous brynza [sheep milk cheese], and on Sundays they are appointed into the old-fashioned garments and everything they are gathered to the public prayer, where psalms are sing, the Bible is read aloud and simply discuss common causes.
Нужно сказать, что внешняя идиллия живописных селений молокан в горах Закавказья обманчива. Недавняя проверка комиссии Европейского парламента обнажила старые и новые проблемы молоканских общин. Из-за отказа служить в армянской армии снова появились узники совести, и судебный процесс над одним из них, Павлом Караваевым, получил международную огласку. А образовательный уровень молоканских детей, согласно отчету ЮНЕСКО, в последние 15 лет остановился на начальной школе. It is necessary to say that the external idyll of the picturesque settlements of the Spiritual Christians Molokans in Transcaucasia mountains is deceptive. The recent checking of the commission of the European Parliament bared the old and new problems of Spiritual Christian Molokan communities. Because of the refusal to serve in the Armenian army again appeared the prisoners of conscience, and the court trial above one of them, Dukh-i-zhiznik Pavel Karavayev, international publicity was obtained. But the educational level of Spiritual Christian Molokan children, according to the report to UNESCO, in the last 15 years stopped at the elementary school level.
В начале XX века некоторые семьи отправились в поисках лучшей доли в гораздо более далекие края, рассеявшись по всему миру — от Канады до Австралии. В 1905 году более тысячи семей прибыли в Лос-Анджелес, положив начало молоканской общине в Америке. Многие из них обзавелись домами в самом дешевом тогда районе города — Бойл Найтс [Хайтс], другие же отправились искать более подходящее жилье вдоль Тихоокеанского побережья. В октябре 1906 года, вскоре после разрушительного землетрясения в Сан-Франциско прибыла большая группа молокан, которые поселились в районе Портеро Хиллс. Позднее многие наиболее истовые приверженцы молоканских традиций посчитали более подходящим местом для их своеобразного бытия малонаселенный штат Юта. In the beginning of the 1900s some families left in the searches for the best portion into much the more distant of edge, after being scattered throughout the — world  from Canada to Australia. In 1905 it is more than thousand families of profit into Los Angeles, after marking the beginning of Spiritual Christian Molokan community in America. Many of them acquired by houses in the cheapest then the district of city, Boyle Heights, others left to search for the more suitable dwelling along the Pacific coast. During October 1906, soon after destructive earthquake to San Francisco arrived the large group of the Molokane, who settled in Potrel Hill region. Late many most earnest adherents of Spiritual Christian Molokan traditions calculated by the more suitable place for their unique existence the sparsely populated state of Utah.
В наше время в США насчитывается около 5 тысяч «этнических» молокан — прямых потомков русских переселенцев, а также около 20 тысяч «примкнувшим» к ним американцев, которым показались привлекательными религиозные устои этого течения. Иногда здесь молокан сравнивают с протестантами из-за сходной истории раскола последних с централизованной системой Ватикана или называют их «русскими амишами» по причине столь же скромного и весьма консервативного образа жизни. В действительности же эта группа людей по-своему неповторима и уникальна в силу исторических и многих других обстоятельств.
 In our time in the USA are counted about 5,000 "ethnic" Spiritual Christians Molokans, direct descendants of the Russian migrants, and also about 20,000 "joined" them Americans, which seemed by attractive the religious abutments of this flow. Sometimes here the Spiritual Christians Molokans they compare with the Protestants because of the similar history of the division of the latter with the centralized system of the Vatican or are called they "Russian Amish" because of the such modest and very conservative means of life. In actuality this group of people in is its own way unique and unique in view of historical and many other circumstances.
Самым необычным, пожалуй, оказался выбор новой родины одной группой русских молокан из Турции. В 1905 году три человека отправились подыскивать подходящее для всей общины место в Мексику, где на Западном побережье один из местных банков предложил им дешево купить пустующие земли в Гваделупской долине. Каменистая почва и жаркий климат данной местности оказались схожи с привычными для русских молокан условиями жизни в Турции, и сделка состоялась. Около 200 человек основали здесь новое селение, где они в мире и дружбе с соседями продолжали обособленно жить в соответствии со своим укладом. Со временем мексиканское правительство построило общеобразовательную школу, где преподавание велось по-испански, но все жители селения сохранили и передали своим детям русский язык, а многие старцы помнили еще и турецкий. В редком интервью журналисту старейшина гваделупской общины молокан Василий Бабаев так подытожил коллективную судьбу русских молокан в Мексике: «Мы здесь не разбогатели, но обрели мир».
 By the most uncommon, perhaps, proved to be the selection of the new native land one group of the Russian Pryguny Molokans of Turkey. In 1905 three people left to seek out the place into Mexico suitable for the entire community, where on the West Coast one of the local banks proposed to them cheap to purchase the empty earth in The Guadalupe Valley. Stony soil and hot climate of this locality proved to be similar to living conditions in Turkey customary for the Russian Pryguny Molokans, and transaction took place. About 200 people established here the new settlement, where they in the world and friendship with the neighbors continued apart to live in accordance with their structure. In the course of time Mexican government assembled the general education school, where the teaching was conducted in Spanish, but all inhabitants of settlement preserved and communicated the Russian language to their children, and many old men remembered even and Turkish. In the rare interview for journalist the elder of the Guadalupe community of the Pryguny Molokans Vasiliy Babaev thus summed up the collective fate of the Russian Pryguny Molokans in Mexico: "We did not become rich here, but they found peace".
Spiritual Christians in Armenia
Spiritual Christians Around the World